Прикладное искусство

Произведения этого вида искусства особые. Их делают не для того, чтобы ими только лишь любоваться. На них сидят, ими работают, из них пьют и едят, их покупают в магазине, чтобы раскроить и сшить. Одним словом, это обычные вещи, окружающие нас, — ткани, посуда, мебель и различные бытовые предметы.

Но тогда при чем же здесь искусство?

Присмотритесь к этим вещам, и вы увидите, что в создании многих из них принимал участие художник. Он украсил узорами ткани и обои, придал красивую форму вазе для цветов и чайной чашке, позаботился о том, чтобы детали украшали, а не уродовали автомобиль.

Каждая новая вещь - небольшая победа человека над природой. Еще первобытные люди научились придавать камню, дереву, кости новую форму, превращать их в орудия, которые помогали им оборонятся от врага, охотится и готовить пищу. А потом человек создает совсем новые материалы - выплавлять из руды металл, превращать речной песок в прозрачное стекло, рыхлую глину в белоснежный тонкий фарфор. Открывая полезные свойства этих материалов, овладевая способами их обработки, человек учится также понимать их красоту, радуется своей изобретательности и умению, превращающим простые комки земли в красивые и нужные вещи.

Именно здесь, в прикладном искусстве, особенно ясно видно, что искусство и техника — близкие родственники. В старину их вообще не очень отличали друг от друга. Всего лет двести тому назад русское слово «художество» еще означало и искусство и ремесло, т. е. всякий ручной труд, требующий специального умения. Было, например, «живописное художество» и было «слесарное художество». Один и тот же человек, мастер-ремесленник, придумывал форму вещи, сам изготовлял ее из глины, дерева или металла, отделывал и украшал. Он был одновременно и инженером, и рабочим, и художником. Мастер хочет сделать вещь как можно лучше, показать в ней свое умение, свою власть над материалом. Он вкладывает в нее гораздо больше труда, мастерства и выдумки, чем нужно для того, чтобы из чашки можно было пить, на стуле сидеть, а ножом резать хлеб.

Так, делая вещи, трудясь, человек изменяет мир, приспосабливает его к своим потребностям, к своим мечтам о прекрасной жизни. И вещи, которые он делает, меняются вместе с его представлениями об этой жизни и о том, что может сделать ее удобной, радостной, счастливой. Вот почему вещи могут рассказать нам не только об изобретательности своих создателей, об их технических достижениях и научных знаниях, но и об их мечтах и надеждах, об их духовном мире. И потому вещи, предназначенные служить людям в быту, в повседневной жизни, становятся произведениями искусства и иногда, как картины или статуи, тоже попадают в музеи.

Много веков главным признаком счастливой жизни считалось богатство. Вещи, которые говорили о богатстве владельцев, казались особенно привлекательными, красивыми. Но серебряная посуда дорога еще и потому, что в ее изготовление вкладывалось особенно много труда. Вот, например, суповая чаша из «Парижского сервиза» императрицы Елизаветы Петровны. Знаменитый французский ювелир Франсуа Шермен придал ей причудливую, сложную форму. Вместо ручек он прикрепил к ней фигурки играющих детей, пышный герб окружил тяжелыми гирляндами.

Суповая чаша сделана не для музея. В ней подавали на стол суп во время парадных обедов во дворце. Но, увидев ее теперь в залах Эрмитажа, среди картин и статуй, вы не удивитесь,— сразу видно, что это произведение большого искусства. Но и простая деревенская миска, сделанная народным мастером-крестьянином, рядом с серебряной чашей она может показаться такой простой и грубой... Но это тоже искусство.

Не торопитесь искать красоту только там, где есть богатство и пышность. Вещь из дешевого материала может быть не менее красивой, если она сделана умело и с любовью. Вот на вращающемся гончарном круге из комка мягкой глины вырастают, плавно изгибаясь под умелыми пальцами гончара, тонкие стенки чаши. Глина податлива, легко принимает любую форму. Нужно только правильно найти эту упругую и мягкую линию изгиба стенок. И гончар находит ее и снимает с круга готовую миску. Высушенная и обожженная, покрытая блестящей глазурью, глина, становясь твердой и легкой, навсегда закрепляет найденную форму. Простота и точность этой формы, не скрытая никакими налепленными украшениями, так же ясно говорит об искусстве деревенского мастера, как и сложность серебряной чаши об искусстве придворного ювелира.

Впрочем, народные мастера тоже любят яркие, нарядные вещи. И на стенках глиняной миски гончар часто рисует широкими, как будто небрежными мазками кисти сказочных птиц или фантастические цветы (см. сооб. «Народное изобразительное искусство»). В самых разных видах прикладного искусства мы встречаемся с этим стремлением украсить уже готовую вещь, обогатить ее цветом, рисунком, узором.

Узор, орнамент — в сущности особый вид искусства, но он редко существует самостоятельно. Обычно он лишь дополняет архитектуру или прикладное искусство. Орнамент делает вещь сложнее и богаче, выделяет ее среди других, останавливает взгляд, заставляет полюбоваться не только всей вещью в целом, но и ее частями — резными ножками кресла, вышитыми рукавами платья.

Но яркая роспись может подчеркнуть красоту чистого белого фарфора, а может и совсем скрыть ее. Слишком богатая резьба на мебели помешает любоваться красотой самого дерева, тонким естественным узором его слоев. Слишком сложная лепка или пестрая роспись на вазе не позволит увидеть красоту ее формы. А главное, никакие украшения не сделают красивой неуклюжую, неудобную вещь плохой формы. « Ты не умел сделать красиво и потому сделал богато», — говорили древние греки.

Вот вазочка, сделанная из прозрачной, легкой пластмассы. Но по форме, украшениям и резьбе она почти не отличается от тяжелых, дорогих хрустальных ваз. Дешевая вещь как будто притворяется дорогой, пластмассовая вазочка — хрустальной. Издали она еще может обмануть глаз, но возьмите ее в руки, и обман рассеется. Пластмасса не похожа на хрусталь. Легкая и упругая, она лишена его блеска и твердости. Напрасно художник украсил ее сложными угловатыми гранями, которые на хрустале дробят свет, переливаясь всеми цветами радуги, — у пластмассы нет и этого свойства хрусталя.

А могут ли пластмассовые вещи быть по-настоящему красивыми, не подделываясь под уже знакомые нам формы глиняных, стеклянных, металлических вещей? Вот простая пластмассовая масленка — гладкая, с мягко изгибающейся прозрачной крышкой. Она скромна, не бросается в глаза, сделана вовсе не для того, чтобы служить украшением. И сделана она не руками, а машиной, но она красива.

Машинное, массовое производство изменяет облик вещей. Машина не может делать каждую новую тарелку по-другому. Она не всегда может передать сложную лепку или резьбу, но ей хорошо удаются прямые линии, гладкие поверхности, точные очертания. Можно постараться скрыть, что вещь сделана машиной, — нанести узор, как будто вырезанный от руки, как будто нарисованный кистью... Нужно ли это? Ведь опять получится фальшь, поддельная, ненастоящая красота.

Мы учимся видеть красоту не только в золоченой резьбе, покрывающей карету, но и в блестящей лакированной поверхности современного автомобиля. Его гладкие обтекаемые формы тоже ведь созданы художником. Вместе с конструкторами он работал над проектом машины, чтобы мы сразу увидели в ней силу и стремительность, чтобы мы полюбили машину и научились считать ее нашим другом и помощником. Так в наши дни искусство и техника вместе трудятся над тем, чтобы все, что нас окружает, все вещи не только дома, но и на улице, в учреждении были удобными и красивыми, чтобы они помогали сделать нашу жизнь такой, какой мы хотим ее видеть.

При исполь зовании данного материала ссылка на блог - обязательна