Искусство нидерландского Возраждения

Ван Эйки, Босх, Брейгель Старший

На надгробии замечательного нидерландского живописца Яна ван Эйка, похороненного в церкви св. Доната в городе Брюгге, было высечено:

Он писал и дышащие жизнью изображения людей,

И землю с цветущими травами,

И все живое прославлял своим искусством...

Неизвестный автор эпитафии прекрасно понял не только характер живописи Яна ван Эйка, но и источник очарования нидерландского искусства первой половины XV в.

Раннее нидерландское Возрождение, пришедшее на смену средневековью, можно сравнить с человеком, проснувшимся после долгого сна и с удивлением и восторгом увидевшим, как хорош окружающий мир. Все ему кажется прекрасным, исполненным глубокого смысла - и серебристый утренний свет, пронизывающий влажный воздух, и цветы, и тихие улочки с домами под остроконечными крышами, и очаг и нехитрая домашняя утварь, и, конечно, люди.

Рождение нового искусства на севере Европы происходило совсем не так, как в Италии. У Нидерландов (в XV в. Нидерланды включали в себя территорию современных Нидерландов, Бельгии, северо-восточной Франции и Люксембурга) не было античного прошлого, и Возрождение здесь оказалось значительно сильнее связанным с готическим искусством средневековья (см. сооб. «Искусство средневековья в Западной и Центральной Европе»). В Нидерландах мы не встретим фресок, как в Италии, но зато в эпоху средневековья здесь, как и в других странах Северной Европы, процветало утонченное искусство книжной миниатюры. Иллюстрации рукописей выполнялись с таким виртуозным мастерством, такими сияющими красками, что книги превращались в настоящие драгоценности. Да они и ценились на вес золота.

Первые живописцы нидерландского Возрождения научились у миниатюристов средневековья точной, филигранной передаче деталей, яркости и светоносности красок. Нидерландцы первыми стали стремиться к белизне грунта, к тому, чтобы он, просвечивая сквозь краску, делал ее еще ярче.

Именно нидерландцам, требовавшим от краски сочности и насыщенности цвета, принадлежит честь усовершенствования техники масляной живописи, которая позже распространилась по всей Европе под названием фламандской манеры. Считают, что изобретателями этой техники были знаменитые братья Губерт ван Эйк (ок. 1370—1426) и Ян ван Эйк (ок. 1390-1441).

Гентский алтарь. Работа братьев ван Эйков

Прославленный Гентский алтарь, созданный братьями ван Эйками, по своему содержанию как будто и не отличается от средневековой живописи. На его створках изображены процессии пророков и апостолов, величественная фигура бога. Однако в живописи Гентского алтаря уже нет условности и отвлеченности, свойственных средневековым произведениям искусства. Многие сцены здесь развертываются на фоне пейзажа или внутри обычного дома того времени, каждая деталь полна жизненной правды. Чувствуется, что художники любуются окружающим их миром,— так тщательно выписывают они каждую фигуру, каждое украшение одежды, веточку на дереве. Пространство в картинах ван Эйков как бы наполняется прозрачным, напоенным светом воздухом, вспыхивают в лучах света драгоценные камни и металл, а красочные ткани и меха кажутся настоящими. Художники стремятся увидеть прекрасное во всем — в простом кувшине и полотенце, в цветах, в каждой капле воды. Это стремление выразить восхищение миром, обыденной жизнью привело братьев к невиданной ранее утонченной живописной технике. Они не только передают цвет предметов, но и отраженный ими свет, окрашивающий окружающее пространство.

Ученые до сих пор спорят, пытаясь определить, какие сцены алтаря писал Губерт и какие его младший брат Ян. Очевидно, начал работу Губерт, а после его смерти заканчивал Ян. Можно предположить также, что наиболее новаторская живопись принадлежит Яну, более передовому, чем Губерт, который был еще связан с готическим искусством.

Ян ван Эйк — художник, математик и дипломат — был настоящим человеком Возрождения. Бургундский герцог Филипп Добрый, у которого Ян ван Эйк был придворным живописцем, говорил о нем: «Не найти равного в знании и в искусстве моему слуге и живописцу Яну».

С добрым вниманием к людям пишет Ян портреты современников, пытаясь (и это тоже новое в живописи Северной Европы) проникнуть в их духовный мир. Тишиной и сосредоточенным спокойствием веет от портрета читы Джованни и Джованны Арнольфини (1434), все здесь просто и значительно — и серьезные лица мужа и жены, и залитая рассеянным светом комната. Каждый предмет имеет определенный смысл: собачка — символ верности, туфли — семейственности, зеленый цвет платья Джованны — цвет весны и любви. Сзади на стене висит круглое зеркало — шедевр мастерства и миниатюрной живописи ван Эйка. В нем мерцает отражение персонажей картины.

Ян ван Эйк. Читы Джованны Арнольфини

Совершенное искусство ван Эйков как бы открыло глаза нидерландским мастерам XV в. и на возможности живописи, и на значительность реального мира. Блестящий и суровый Рогир ван дер Вёйден (1399—1464), умелый рассказчик Дирик Боутс (ок. 1410—1475), исключительно талантливый и своеобразный мастер, ближе других подошедший к итальянскому Возрождению, Гуго ван дер Гус (ок. 1435— 1482) завоевали нидерландскому искусству XV в. мировую славу. Даже в Италию стали приглашать северных художников, учась у них живописному мастерству.

В конце XV в. Нидерланды значительно богатеют. Это привлекает к ним опасное внимание соседних стран. Французские, английские, немецкие и, наконец, испанские феодалы стремятся завладеть страной. Жизнь становится лихорадочной и напряженной. В городах пылают костры, заседают трибуналы инквизиции, сжигают «ведьм», «колдунов» и «еретиков». И это страшное, напряженное время нашло своего художника — в небольшом провинциальном местечке Гертоген-босхе работал один из самых странных и загадочных мастеров во всей истории искусства Иеронимус ван Акен (ок. 1450—1516), известный под именем Босха.

Иеронимус ван Акен (Босх). Автопортрет

Как далеко саркастическое отношение Босха к людям от радостного гимна во славу человека художников итальянского Возрождения. Кажется, что художник перенес на свои полотна все ужасы инквизиции, все пороки своего времени. Его картины населены причудливыми и злобными существами: хвостатыми чудовищами, рыбами на конских ногах, невиданными пресмыкающимися. При этом виртуозная живописная техника Босха — резкие и трагические сочетания цветов, точность кисти — придает убедительную достоверность его самым причудливым чудовищам, рядом с которыми обычно беспомощно мечутся слабые фигурки испуганных людей. Так Босх пытался передать весь трагизм своего времени.

Босх, как ни один художник до него, связан с народом, с его суевериями, с его юмором и фольклором. Есть старая фламандская пословица: «Мир — стог сена: каждый берет из него то, что удается ухватить»; и Босх пишет картину «Воз сена» (конец XV — начало XVI в.). Среди мирного и вполне реального пейзажа разворачивается бессмысленная жизнь людей, гонимых жаждой наживы и удовольствий. Все человечество оказывается во власти злых сил, и за повозкой с сеном спешат не только простые люди, но и император, и даже сам папа — глава католической церкви.

Босх. Воз сена

Искусство Босха интересно то, что в свои композиции на религиозные темы он вводит бытовые и пейзажные мотивы.

Тот, кто читал замечательный роман Шарля де Костера «Легенда о Тиле Уленшпигеле», знает, что в нидерландской революции, в борьбе с испанцами за свою независимость, борьбе жестокой и беспощадной, участвовал весь народ. Так же как и Уленшпигель, свидетелем, участником этих событий был и крупнейший нидерландский художник Питер Брейгель Старший (между 1525 и 1530-1569).

Художник-мыслитель, напряженно думающий о смысле существования человека, Брейгель намного опередил свое время. Его яркому таланту было тесно в рамках общепринятых сюжетов и даже жанров современной ему живописи.

Европейское искусство того времени не знало настоящего пейзажа — природа была лишь фоном, сценой, на которой действовали люди. И только Брейгель открыл для живописи полную самостоятельного значения жизнь природы, смысл смены времен года, величие и красоту пейзажа.

Совсем молодым художником Брейгель ездил в Италию, где работали тогда Микеланджело и великие венецианцы, но его индивидуальность оказалась слишком сильной для того, чтобы поддаться влиянию даже таких мастеров. Гораздо сильнее и важнее для Брейгеля оказались впечатления от грандиозных панорам моря и Альпийских гор. Природа стала главным героем его произведений. И вместе с легкими и точными линиями путевых рисунков Брейгеля в мировое искусство вошел пейзаж.

Позже, уже зрелым мастером, Брейгель написал знаменитую серию пейзажей «Времена года». Огромные пространства гор, лесов, полей живут в прекрасных картинах художника размеренно, величественно и закономерно.

Брейгель — прекрасный живописец. Он отлично использует контрасты цвета, виртуозность линий миниатюриста сочетается у него с необычной для художника XVI в. свободой кисти, с легкими, упругими, непринужденными мазками. Точности и выразительности его силуэтов могут позавидовать лучшие рисовальщики мирового искусства. Темные силуэты охотников из картины «Охотники на снегу» так резко выделяются на белом снегу, что у зрителя создается очень точное ощущение зимы и холодного прозрачного воздуха. Пейзаж тут главный герой, но теплые тона домов вдали и крохотные фигурки на зеленоватом льду катка делают его как бы обжитым, близким человеку.

Питер Брейгель Старший. Охотники на снегу

Доброжелательное внимание художника привлекают простые крестьяне. И здесь Брейгель стал первооткрывателем нового жанра — бытового крестьянского, получив за это от потомков прозвище Мужицкий.

В таких картинах, как «Крестьянский танец» (1567), простые люди совершенно вытеснили евангельских и аллегорических персонажей. Брейгель изучает своих героев пристально и строго, тщательно передавая их силу, грубоватость, простоту и решительность.

Питер Брейгель Старший. Крестьянский танец

Благодаря Брейгелю мы хорошо представляем людей, с ножами и топорами в руках отстаивавших независимость своей родины от иноземных захватчиков.

Все мрачнее и пессимистичнее становится искусство художника к концу 1560-х годов, когда испанцы пытались жестокостью сломить дух свободолюбивого народа. Солдаты короля Филиппа II врываются в деревни, пылает Антверпен — город, где работал мастер. В 1568 г., незадолго до смерти, Брейгель пишет свою самую значительную и мрачную картину «Слепые».

Питер Брейгель Старший. Слепые

Спокоен, ясен и тих скромный деревенский пейзаж, неподвижен влажный воздух. Но вот на окраине села появляется странная процессия: шесть слепцов, держась за посохи друг друга, неотвратимо движутся ко рву с водой. Страшные, незрячие лица, на которых ясно написано непонимание того, что происходит. Все это находится в мучительном противоречии с красотой, разумным порядком и равнодушием природы. Здесь Брейгель выразил свое горькое разочарование в людях, неверие в их осмысленную, плодотворную деятельность.

На такой трагической ноте кончается нидерландское Возрождение. Вклад нидерландцев в историю мирового искусства велик и важен. Мы и сейчас любуемся драгоценными картинами ван Эйков, удивляемся буйной фантазии Босха, восхищаемся пейзажами Брейгеля и его умением так остро выразить свое бурное, героическое и вместе с тем трагическое время.

При использовании данног материала ссылка на блог - обязательна